"и трагедия, собственно, заключается в том, что когда она дорастёт до
тебя (в смысле до осознания тебя как достойной себя человеческой единицы
в мужском эквиваленте), она уже не будет столь наивна и мечтательна,
или же, что ещё хуже - умна и целеустремлённа"

Ты как чудо

The skies they were ashen and sober;
The leaves they were crisped and sere -
The leaves they were withering and sere;
It was night in the lonesome October
Of my most immemorial year:
It was hard by the dim lake of Auber,
In the misty mid region of Weir -
It was down by the dank tarn of Auber,
In the ghoul-haunted woodland of Weir.

Here once, through and alley Titanic,
Of cypress, I roamed with my Soul -
Of cypress, with Psyche, my Soul.
These were days when my heart was volcanic
As the scoriac rivers that roll -
As the lavas that restlessly roll
Their sulphurous currents down Yaanek
In the ultimate climes of the pole -
That groan as they roll down Mount Yaanek
In the realms of the boreal pole.

Our talk had been serious and sober,
But our thoughts they were palsied and sere -
Our memories were treacherous and sere, -
For we knew not the month was October,
And we marked not the night of the year
(Ah, night of all nights in the year!) -
We noted not the dim lake of Auber
(Though once we had journeyed down here) -
Remembered not the dank tarn of Auber,
Nor the ghoul-haunted woodland of Weir.

And now, as the night was senescent
And star-dials pointed to morn -
As the star-dials hinted of morn -
At the end of our path a liquescent
And nebulous lustre was born,
Out of which a miraculous crescent
Arose with a duplicate horn -
Astarte's bediamonded crescent
Distinct with its duplicate horn.

And I said: "She is warmer than Dian;
She rolls through an ether of sighs -
She revels in a region of sighs:
She has seen that the tears are not dry on
These cheeks, where the worm never dies,
And has come past the stars of the Lion
To point us the path to the skies -
To the Lethean peace of the skies -
Come up, in despite of the Lion,
To shine on us with her bright eyes -
Come up through the lair of the Lion,
With love in her luminous eyes."

But Psyche, uplifting her finger,
Said: "Sadly this star I mistrust -
Her pallor I strangely mistrust:
Ah, hasten! -ah, let us not linger!
Ah, fly! -let us fly! -for we must."
In terror she spoke, letting sink her
Wings until they trailed in the dust -
In agony sobbed, letting sink her
Plumes till they trailed in the dust -
Till they sorrowfully trailed in the dust.

I replied: "This is nothing but dreaming:
Let us on by this tremulous light!
Let us bathe in this crystalline light!
Its Sybilic splendour is beaming
With Hope and in Beauty tonight! -
See! -it flickers up the sky through the night!
Ah, we safely may trust to its gleaming,
And be sure it will lead us aright -
We safely may trust to a gleaming,
That cannot but guide us aright,
Since it flickers up to Heaven through the night."

Thus I pacified Psyche and kissed her,
And tempted her out of her gloom -
And conquered her scruples and gloom;
And we passed to the end of the vista,
But were stopped by the door of a tomb -
By the door of a legended tomb;
And I said: "What is written, sweet sister,
On the door of this legended tomb?"
She replied: "Ulalume -Ulalume -
'Tis the vault of thy lost Ulalume!"

Then my heart it grew ashen and sober
As the leaves that were crisped and sere -
As the leaves that were withering and sere;
And I cried: "It was surely October
On this very night of last year
That I journeyed -I journeyed down here! -
That I brought a dread burden down here -
On this night of all nights in the year,
Ah, what demon hath tempted me here?
Well I know, now, this dim lake of Auber -
This misty mid region of Weir -
Well I know, now, this dank tarn of Auber,
This ghoul-haunted woodland of Weir."

В электричке - капли на оконном стекле,
Пассажиры заняты транспортным флиртом,
Вверх ногами висит на стене
Реклама борьбы со спиртом.
Он сел напротив меня.
Трехголовый, я сразу понял, что свой.
Откуда-то на три дня
Прилетел погулять выходной.
Нам слов не надо, чтоб говорить,
Не надо мыслей читать.
Это миф, что сказочные герои не любят пить,
Просто они не умеют блевать.
- Где здесь можно? - спросил он
И похлопал себя по горлу.
- Можно на следующей взять гондон
За тридцать шесть рублей пол-литровый.
У него пятнадцать, и у меня четвертак,
Мы вышли в Подлипках, взяли пол-литра.
- Пошли теперь в гости, ты клевый чувак,
Здесь живет художник по кличке "Палитра".
Это он нас когда-то нарисовал:
Тебя, алкаша, и меня - Змей-Горыныча.
Ты стоял на четвереньках, а я летал
На плакате, заказанном противниками синего.
И он повел меня в престранные гости,
А там все сидели уже на игле,
И художник, руками, трясущимися от нарко-похоти
Рисовал мак, выросший на пне.
Наркологи этот плакат заказали:
Пень означает, что все потеряно,
Все, во что верили, все, что знали,
А мак как бы заменяет огромное дерево.

Что это за дерьмо, в натуре?!
Что изобразили твои карандаши?!
Мак не пускает корней в древесной структуре,
Об этом знаем даже мы, алкаши!
Сраный создатель отстойных плакатов,
Выйди на улицу и посмотри вокруг!
Лучше нарисуй дерьмо на лопате
И напиши: "Добро пожаловать в Москву!"

- Это очень хорошая идея, - сказал он, и выгнал нас, -
И меня, и трехглавого змея.
Все это время у подъезда опер пас:
- Ну что, ребята, медленным затарились?
Покажите мне вены, вы, два говнюка,
Дырок нету, по ноздрям запарились?
Новички в этом деле? Гоните оба дозняка!
- Мы не брали героина, мы по синему делу,
И денег у нас нету ни копья!

Я очнулся в электричке, привалившись к чужому телу.
Что было с нами дальше, не помню ни хуя.
Да так ли это важно - то, что было когда-то,
Капли продолжали стучать и стучать за окном.

Выхожу, а на вокзале везде плакаты:
"Добро пожаловать в Москву!" - и лопата с говном.

Скрипит костями черный город.
Хромая тень сползет, стены
Коснувшись липким телом Вора
(Он выжил в космосе Войны
с душой Убитого Майора,
с лицом Известного Актера.)
(Все имена изменены.)

(Стучало, спрятанное в форму,
Солдата Вражеской Страны,
сердечко злое Старшины.)

Чужая явь жутка как сны,
как бред больного репортера,
как партизан дурной луны,
как лихорадио чумы,
как умирающие мы,
как прорастающий из тьмы
(кромешной) корень мандрагоры.

Как песпощадно продлены
сквозь нас совсем не наши боли...
Медалей иглы именных
чужое сердце колят, колят.
И орденами пронзены
галлюцинации войны,
ткань пиджака со стороны
души Убитого Майора
и сердца злого Старшины.

Застыл окоченевший город.
Деревьев лапы корчит вихрь.
Бежит на ножках костяных
Чумы Младенец злой и мертвый.
И леденец как кость трещит.
Как вафелька хрустящий город.

Им Мальчик утоляет голод.
И никогда не утолит.

Остановился дикий город,
когда в машинках заводных
умчались Жук и Пупсик голый.
Они уехали. А из следы
как пятна кока-колы
на платьях девочек больных
и в смерть идущих, словно в школу
Они уехали. А их,
следы, как дырки от уколов...

Когда мы были как привив...
Мы были как прививки оспы
И кожиц наших некрасив
пейзаж шероховат и рыхл
как апельсин в презерватив
свалилось солнце в мглую осень.
Испуг погас, застыв как гипс.
Мы стали то ли писком, то ли
терпеньем. Неминуем смысл.
Он миной ум раскрошит вдрызг
Остались пятнышки привив.
И мир, запечатанный в них -
огромный памятник уколу,
застывший монументом боли,
за граней грань ее продлив.

Алина Витухновская, стихотворение из цикла "Психотеррор"

Их вертит, вертит вся моя любовь.

Сегодня я снова в этом убедился.

Let the battle begin! May the strongest (cutest?) be the victor.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

А у меня появился новый ПЧ =) это очень приятно и интересно.

Дорогой ПЧ, устраивайся поудобнее, чувствуй себя как дома ^^



В последнее время много работы, очень интересной и приятной, а на выходных будет встреча группы, в почти полном составе. С мюзиклом пока разговариваю с продюсерами, посмотрим, чего там как. А вообще сейчас совсем нет времени писать, поэтому промежуточные итоги подведём на выходных.

Пишет  Achenne:

не про драгонагу ))
cлоупок из соооооу слооооооу, но.
я тут только вчера узнала кто такой гиппопотам о нацисраче.
читать дальшеи охренела.
то есть, что у нас есть националисты - это понятно, это не новость. не любить кавказцев, чеченов, бла-бла, это... я не буду говорить, что это *правильно*, но это понятно, особенно если видишь в этом человеке потенциальную угрозу. в моем случае - я например, не люблю многих казахов, да, я живу и родилась в казахстане, но алматы - "алма-ата" по-старому, это в первую очередь, казачья станица и город "верный", и все эти "понаехавшие" с всяких там чимкентов-таразов... брр, ну короче >_< к тому же они наглые и русскоязычных выживают, без шуток.

но фапать на третий рейх? на гитлера?
люди, вы охуели? (с)

если бы третий рейх пришел к власти, никого из вас бы не было в живых. тупо. а те, кто был бы, точно не сидел бы в уютных днявочках, фапая на няшных нациков в сугойной форме. это какое же ня-кавай вместо мозга надо иметь, чтобы фапать на тех, кто хотел убить твоих предков (и тебя бы убил без всяких сомнений).

эй, я есличо не считаю всех, кто воевал на стороне германии во вторую мировую сволочами и инфернальными пиздецами. я не сомневаюсь, большинство из них были просто солдатами, которые просто выполняли приказ. но на просто солдатов же не фапают.
фапают на атрибутику.
на идеологию. и это пугает, реально пугает. куда больше всяких там пузи-скинов с хайльгитлерами.

и да, если чего, я обожаю германию, обожаю немцев, и даже очень долго на них фапала... но не на наци же, а всего лишь на готов которые, к слову, ярые антифашисты, про das ich и deine lakaien точно знаю, вплоть до участия в митингах против неонацистов.

URL записи