В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.
Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.
Я лил потоки слез нежданных,
10И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.
И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.
Твоим огнем душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе серафима
20В священном ужасе поэт.
Ну что тут сказать, свобода и, в частности, свобода воли - это свойство любого живого существа. Но в особенности это относится к человеку, который обладает высшими нервными функциями, памятью и абстрактным мышлением.
Невозможно при помощи юридических норм урегулировать счастье и надежду. Невозможно при помощи линейки измерить доброту, а при помощи генетики проследить судьбу человека.
Наука уже давно работает с такими понятиями, как неопределенность, вероятность и эффект наблюдателя. Еще Эйнштейн пытался найти идеальную константу, которая бы объединила все физические силы в единую формулу, а тайны чисел "пи, е, и" до сих пор немыслимо объяснить.
Наука в вопросах познания позволяет нам решать узкоспециализированные задачи, и это решение работает только в нами же заданных условиях. Будучи таковой, она при попытке сделать ее универсальным инструментом, моментально превращается в идола и объект для поклонения.
А ведь с экзистенциальной точки зрения наука нужна для того, чтобы зафиксировать наше бытие в определенных якобы осязаемых рамках. Я не исключаю, что именно научному мировоззрению как форме жизни мы обязаны использованию мозга только на 10 процентов от его возможностей. Это не умаляет ее значения и важности, но и не должно вводить в заблуждение о ее самодостаточности.
Ведь даже современный наш мир состоит из тех самых единиц и нулей, которыми Ньютон обозначил наличие и отсутствие.